Куклы мира

Журнал «Вокруг Света»№3 (2498) | Март 1982 Рубрика «Образ жизни».

 

Тринадцать чечеру.

 

 Свадьба была в самом разгаре, когда Кипчеченг остановил тамтамы и обвел взглядом притихшую толпу гостей. — Разруби ствол мбуру на тринадцать кусков,— бросил он мальчугану. Через некоторое время тринадцать покрытых шершавой белой корой чурбачков лежали у ног вождя. Приложив к каждому ягнячье сердце, Кипчеченг отдал семь жениху, а шесть — невесте. — Пусть у вас будет семь сыновей и шесть дочерей,— сказал он.— И пусть «чечеру», которые вы сделаете из священного мбуру, принесут им счастье.

 

В переводе с языка акиримоджонг слово «чечеру» означает «кукла». Люди из племени карамоджонг верят: судьба чечеру, которую дарят ребенку на третий год жизни, передается ее владельцу. Чем тверже кусок дерева, из которого вырезали куклу, тем отважнее будет тот, кто с нею играл. Потому-то так ценят люди это неподатливое дерево. Чем красивее кукла, тем привлекательнее вырастет ее владелица. Только ребенок появится на свет, родители извлекают соответствующий чурбачок и принимаются заботливо превращать его в куклу. Ответственность за мужские чечеру, которыми играют мальчики, лежит на отце, за женские — на матери.

 

Куклы мужские и женские сильно разнятся убранством. Сделать куклу для сына — не бог весть какая задача. У мужчин карамоджонг всей одежды — две-три бисерные нитки на поясе. Поэтому достаточно отцу вырезать у чурбачка голову, наметить руки и ноги да обозначить двумя черточками поясок — и кукла готова. Остается только вложить в руки чечеру палочку-копье, и все в порядке — сын вырастет отважным воином и охотником. Зато на женщинах одних повседневных украшений десять-двенадцать килограммов. Пустыня, сорок градусов жары, тени никакой, а они вышагивают по раскаленным камням и песку в бронзовых браслетах, монистах из раковин, бесчисленных бисерных ожерельях и бусах. Что не сделаешь ради красоты! Но у местных женщин украшения, как и у других кочевников-нилотов Восточной Африки, полны глубокого смысла. Так, цвет, преобладающий в связке бус, подскажет месяц рождения той, кто ее носит. Месяцу, приносящему засуху и обнажающему бурую землю, соответствуют красные тона. Осени, когда пастбища покрываются ковром молодой травы,— зеленый. Дождливому — синий. По числу ракушек каури можно узнать, сколько овец и коз хотел бы отец девушки получить в виде выкупа от будущего мужа. Число витков спирали на ножных браслетах подсказывает возраст девушки.

Однако носить большинство этих украшений можно только после обряда посвящения в женщины. А эту церемонию организуют раз в семь, а то и восемь лет. Иной девушке уже лет восемнадцать — невеста на выданье, а все ходит как маленькая. Тут на помощь приходит чечеру, выступая в роли, так сказать, визитной карточки. На ней есть вся информация о владелице, которую та еще не имеет права носить сама.

 

Еще совсем недавно о карамоджонгских чечеру, а также, кстати, и вообще об африканской кукле было известно очень мало. Даже такой крупный знаток африканской культуры, как бельгийский этнограф Маке, писал: «Дети Черного континента лишены куклы. В странах Тропической Африки вырезать ее для ребенка мешает суеверный страх перед маской и фигурками-фетишами, на которые волей-неволей будет походить эта игрушка. В Северной Африке ее рождению препятствуют догмы ислама, запрещающие копировать все живое». Конечно же, роль куклы в жизни карамоджонг далеко выходит за рамки традиционной игрушки. Сейчас племя переживает тяжелые времена. Шесть лет здесь не было дождей. Выгорели пастбища, погибло две трети — а то и больше — скота. Перед десятками тысяч людей встала угроза голодной смерти. Спасаясь от бедствия, они начали переселяться на юг, в более влажные районы, появились на окраинах городов. Тут-то мир и узнал о чечеру. Сначала еле державшиеся на ногах от голода дети выменивали своих кукол на миску маисовой похлебки или связку бананов. Затем, увидев интерес к чечеру, кое-кто из взрослых начал делать их на продажу. Первые чечеру уже появились в магазинах Кампалы, Найроби и Момбасы, обслуживающих туристов. О кукле заговорили, стали о ней писать. Чечеру начали делать предприимчивые люди народа камба в Кении. Спрос родил предложение, и чуть ли не в каждой второй хижине камба ремесленники делают что-то похожее на чечеру карамоджонг. Но режут они их по-своему. Бракованные куклы они отдавали детям, а те стали наряжать их в лоскутки и украшать птичьими перьями. И совершенно изменили облик чечеру. Как-то один из ремесленников камба попробовал продать изделия, одетые его детьми. К его удивлению, туристы раскупили их гораздо охотнее: такая забавная африканская кукла! Теперь уже можно сказать — кукла-камба. Свои куклы есть и у детей крестьян суахили, гирьяма, дурума. Народ в этих местах исповедует ислам, потому и удивительно тут появление кукол, похожих на людей. Называют их «мтото ва бандиа» — «ребенок для игры». Их делают из темно-коричневой ткани и набивают мягкими как пух семенами хлопкового дерева — сейбы. Появились они так: магазинные красавицы куклы крестьянам были не по карману, а порадовать детишек, видевших их на витринах, хотелось. Куклы быстро распространяются по всему восточно-африканскому побережью. В зависимости от местных обычаев, «мтото ва бандиа» одевают то в черную чадру, то в яркую накидку таифа, то в коротенькую юбочку из травы. Впрочем, африканские дети, которые играют теперь в куклы, обо всех этих историях не задумываются... Оксана Яценко